Главная » 2010»Май»21 » Метро в детство, или Почему я не стал машинистом
02:00
Метро в детство, или Почему я не стал машинистом
Для меня московское метро – это тот дядя-машинист, который пустил меня в кабину, когда мы с папой ехали из Измайлово на ёлку.
Я стоял у тёмного стекла первого вагона и смотрел в маленькую
проскобленную кем-то дырочку на загадочно изгибающийся тоннель с
редкими светильниками... Когда, наконец, оторвался, чужая, но очень
правильная бабка зыркнула на меня и строго сказала: – Мальчик, отойди от двери – сейчас она откроется, и ты упадёшь!
Я удивился – ведь открываются только боковые двери, но всё равно
послушно шагнул в сторону – и вдруг дверь действительно открылась!
Выглянул машинист в форменной фуражке и, улыбаясь, поманил рукой. Я
глянул на папу, читавшего газету – он чуть кивнул головой, и я несмело
шагнул в кабину. – Тебя как зовут? – Алёша. – Сколько тебе лет? – Шесть.
В кабине сидел ещё один пожилой дяденька в форменной фуражке. Меня
усадили на откидное сиденье, расположенное с обратной стороны двери.
Увы, оттуда мне ничего не было видно, как я ни пытался вытянуть шею.
Весёлый машинист, оценив ситуацию, протянул руку и легонько подтолкнул
меня к самому главному окну, а опустевшее сиденье пружинисто хлопнуло
по двери. Я глядел во все глаза – было необыкновенно видеть туннель
наяву, но что-то ёкнуло в груди, когда впереди неожиданно появилось и
начало приближаться сияние – это была «Площадь Революции». Мне
казалось, что стоящие на платформе люди с удивлением смотрят на меня.
Поезд остановился. Через минуту весёлый машинист объявил в микрофон
следующую станцию. Его товарищ, сидевший справа, указал на центральную
стойку с большим отполированным медным рычагом и сказал: – Поверни на себя... не бойся!
Я повернул рычаг, поезд плавно двинулся и стал набирать скорость. У
меня аж дух захватило от восторга! Проехали ещё одну станцию. Тут я,
наконец, вспомнил про папу, повернулся к двери, нашёл ту самую дырочку
и с тревогой посмотрел на беззаботно сидящих в освещённом вагоне людей
– не вышел ли папа на предыдущей станции? Весёлый машинист успокоил
меня: – Не волнуйся, отец без тебя никуда не денется... Я до
этого никогда не слышал, чтобы папу называли «отцом», это несколько
озадачило и отвлекло от набегавшего туннеля. «Какой же это «отец»? Это
ПАПА! Ну, взрослые ещё называют Володей или даже Вовой»...
Через несколько сияний – незадолго до «Киевской» – машинист весело кивнул мне:
– Нажми на педаль,– и показал на нижнюю часть центральной тумбы, на
которой был самый главный рычаг движения. Я подумал, что мы сейчас
будем тормозить, и нажал. Но по всему тоннелю раздался восхитительно
пронзительный гудок!
На конечной мы попрощались – оба
машиниста, улыбаясь, по-взрослому протянули мне руки для пожатия, и я
вышел через боковую дверь. – Папа, ты слышал, как я гудел? – А как же! – ответил папа и многозначительно подвигал указательным пальцем у себя в ухе.
Что ждало меня на ёлке, стало совсем неважно...
Да, чуть не забыл! Почему я не стал машинистом? Я им уже был.
Для меня московское метро – это тот дядя-машинист, который пустил меня в кабину, когда мы с папой ехали из Измайлово на ёлку.